24 апреля 2021 года, в Лазареву субботу, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил Литургию во Владимирском кафедральном соборе.
По окончании богослужения владыка обратился к верующим:
— Дорогие отцы, братья и сёстры! С Лазаревой субботой, воспоминанием воскрешения Господом нашим Иисусом Христом праведного Лазаря всех вас сердечно поздравляю.
Любопытно, что само по себе воскрешение Господом Иисусом Христом Лазаря не воодушевило каким-то особым образом составителей богослужебных текстов сегодняшнего дня, в частности, творца канона — преподобного Феофана исповедника. Его воодушевило другое — проявления человеческой природы Христа. В общем-то, это вполне предсказуемо, ведь преподобный Феофан жил в мрачную эпоху иконоборчества и не мог не реагировать на раздирающие Церковь споры, а этот спор как раз и упирался в осмысление природы Христа: человек ли Он? А если человек, то, что это означает при соединении с Божеством?
Преподобный Феофан, а вместе с ним и вся Церковь, дают однозначный ответ: Христос в полной мере человек, точно такой же, как и все другие люди. Он точно также, как и все мы, переживал телесную немощь, переживал страх, симпатии, неведение, голод, жажду, усталость и так далее. Об этом говорит в том числе самый краткий стих во всём Евангелии от Иоанна, его мы сегодня слышали за богослужением: «Иисус прослезился» (Ин. 11, 35). Именно на проявлении человеческой природы Христа Спасителя сделан акцент в каноне сегодняшнего праздника.
Для современной нам Церкви иконоборчество — не проблема. Но размышления о человеческой стороне природы Христа будут важны во все эпохи. Почему?
Всё просто: читая Евангелие, читая жития святых мы имеем дело с текстами особых жанров, и эти жанры сами по себе иногда мешают нам видеть во Христе человека, а в святых — таких же слабых людей, как и мы сами. Мы пытаемся смотреть на священные тексты и на жития как на фотографию, но на них надо смотреть как на икону. Нельзя к ней относиться так, как мы относимся к фотографии. Если мы отношение к фотографии перекладываем на икону, то, конечно, мы глубоко ошибаемся и погрешаем. Потому что нелепо осознавать и думать, что люди, изображённые на иконах, действительно имели такие пропорции, такие черты лица. К счастью, мы понимаем, что это не так. Мы понимаем, что икона изображает ту реальность, которая выходит за пределы видимого мира. Так и с литературой, так и с Евангелием, так и с житиями святых.
Предположим, мы читаем житие преподобного Сергия, нашего земляка, человека, который был рукоположен и возведён в сан игумена здесь, в ста метрах от этого храма, читаем и видим, что он ещё находясь во чреве матери совершал удивительные знамения, постился с младенчества — не вкушал в среду и пятницу молока, ангелы сослужили ему видимым образом во время Литургии, и так далее. Мы читаем и не видим ничего такого в окружающем нас мире. Никто из нас не отказывался от молока в среду и пятницу. Есть риск подумать, что преподобный Сергий сразу был великим человеком, что он иной природы, что ему легко давался подвиг, не так как нам. Мы обычные люди, а он — другой. Апостолы тоже другие. Христос совсем другой, Воплощённый Бог. А мы обычные. Читая рассказы о Господе нашем Иисусе Христе, об этих людях, мы так к этому относимся: «Они другие, не такие как мы, а потому нельзя на них равняться».
Церковь не устаёт подчёркивать, что и Христос, и все святые, любой человек, мы все обладаем одинаковой природой — у нас у всех одинаковые страсти, одинаковые переживания, одинаковые стремления, и так далее. И если Христос победил Свою плоть, если святые победили свою плоть, то значит и мы можем это сделать. И дело не в том, что они иначе устроены, всё дело в воле, в желании, в стремлении. И если у нас нет таких воли, желания, стремления, то получается, что мы согрешаем в этом, и нам нет никакого оправдания.
Церковь ещё и ещё раз это повторяет. Христос — Иисус из Назарета — имел ту же слабость плоти, которую носит в себе каждый из нас, Он сопереживал, любил, страдал, болел. Он не мог пройти мимо смерти своего друга. Как Бог, Он знал, что будет дальше, но тем не менее эта смерть Его потрясла и Он плакал, потому что Он — человек. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Дай нам Бог об этом помнить, и обращаться к Нему не только как к Богу, но и как к Человеку. Взирая на Крест, вспоминать не только Бога, но и Человека — единую богочеловеческую природу Господа Иисуса Христа.