Вечером 17 марта 2024 года, в Неделю сыропустную, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил вечерню с чином прощения во Владимирском кафедральном соборе.
По окончании богослужения владыка прочитал молитву на начало поста Святой Четыредесятницы, а затем обратился к собравшимся:
— Дорогие отцы, матушки-игумении, братья и сёстры!
Через несколько часов начнётся Великий пост, и, как мы знаем, Церковь весьма аргументированно призывает нас войти в великопостное время с принесения прощения тем людям, перед которыми мы в чём-либо виноваты.
Мы прекрасно знаем и помним, что Сам Господь наш Иисус Христос связал получение прощения от Бога со способностью прощать других людей, именно об этом было сказано в прозвучавшем сегодня утром во время Литургии отрывке из 6-й главы Евангелия от Матфея. Его слова были бы пустым звуков, если бы Сам Господь, Которому, в отличие от нас, не нужно было получать прощение от Бога, не исполнил их на деле: Господь во время Распятия просил Бога-Отца о прощении тех людей, которые пригвоздили Его ко Кресту. Евангелие от Луки сохранило для нас эту молитву Спасителя, и я напомню, как она звучит: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23, 34).
В этой очень краткой молитве содержится очень многое, для нас же сегодня существенно важны два её аспекта. Во-первых, она указывает на то, что само по себе прощение — это не столько человеческий, сколько божественный акт, и любой грех по своей сути — это грех против Бога, а потому и прощение даёт Бог, а не человек, и мы здесь лишь своего рода посредники, и горе нам, если мы из посредников превратимся в препятствие. А во-вторых, она говорит о том, что чаще всего грех бывает обусловлен неведением.
Это утверждение может показаться немного странным, ведь, как мы понимаем, абсолютно все знают, что, скажем, воровать — нехорошо. И злословить, и осуждать, и клеветать, и нарушать обещания — тоже нехорошо. Это то, что вкладывает в человека во время его воспитания абсолютно любое общество. Так как же в таком случае можно говорить про неведение? Ответ на этот вопрос кроется в том факте, что осознание конечного эффекта вовсе не равно понимаю происходящих процессов. К примеру, все мы знаем, что если нажать в определённое время на определённое место экрана наших смартфонов, то мы напечатаем на нём ту или иную букву, но при этом мало кто из нас способен описать все те физические процессы, которые при этом происходят в смартфоне. Так и знание о том, что определённые действия и состояния — это грех, вовсе не связаны с пониманием тех процессов, которые происходят с человеком тогда, когда он совершает эти грехи.
Однако есть и ещё один аспект понимания греха как неведения. Этот аспект связан с тем, что каждый из нас считает благом. Если мы внимательны к истории как науке, то мы знаем, что в истории человечества не существовало эталонных злодеев, даже те люди, которые стали символами зла, стремились не к злу как таковому, они стремились к благу, проблема же была в том, как они понимали благо. Чем большие искажения в этом понимании у них были, тем большее зло они причинили как себе, так и своим современникам. Для христиан является очевидным фактом, что благо — это то, что как таковое определяет Бог. Вместе с этим, мы из собственного опыта знаем, что следовать воле Божией бывает чрезвычайно трудно, ведь есть наша собственная воля, которая искажена грехопадением наших прародителей и нашими собственными грехами, и она делает почти невозможным исполнение воли Божией, чаще всего это происходит по той простой причине, что мы оказываемся не в состоянии поверить в абсолютную благость Бога, мы верим лишь в свою собственную благость, и это — тоже неведение.
Сегодня Церковь в очередной раз предлагает нам попытаться вырваться за пределы собственных ограниченности и неведения. Она предлагает нам довериться Богу, и сделать то, что Он настойчиво рекомендует нам сделать — простить друг друга. Простить не только на словах и не только через произнесение установленных традицией слов, простить по-настоящему, сумев увидеть в каждом человеке точно такое же запутавшееся в житейской паутине чадо Божие, как и я сам, простить так, как мы все прощаем тех, кого искренне любим.
Дорогие друзья, начать, конечно, я должен с самого себя.
Я прошу простить меня за мою невнимательность, за мою почти всегдашнюю сосредоточенность лишь на самом себе, за мои необдуманные слова, за то, что я не всегда находил в себе силы в достаточной мере погрузиться в те проблемы, с которыми вы ко мне обращались.
Приблизительно такие же слова я произношу с этого места уже шестой раз, и вряд ли я скажу что-то иное через год, но тем не менее, я дерзаю снова просить у вас прощения и молитв обо мне.
Благословите мя, отцы святии, братия и сестры, и простите ми, грешному, елика согреших в сей день и во вся дни живота моего словом, делом, помышлением и всеми моими чувствы!