8 августа 2020 года, в канун Недели 9-й по Пятидесятнице, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил всенощное бдение во Владимирском кафедральном соборе.
По окончании богослужения владыка обратился к верующим:
— Апостолам была дана власть прощать грехи другим людям: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 23). То есть апостолы получили власть выступать от имени Бога, потому что грех может быть преступлением против человека, а может и не быть, но любой грех по своей сути преступление против Бога. Те грехи, с которыми сталкиваются священники в рамках таинства покаяния, совершены против кого-то иного, в исключительно редких случаях они имеют объектом своего действия самого священника. Получается, что мы прощаем за кого-то другого: иногда за человека и всегда за Бога.
Почему Бог устроил получение прощения таким образом? Дело здесь, как мне думается, в том, что Сам Бог готов простить любого, кто обращается к Нему с такой просьбой. Он благ и милосерден, Он не держит зла, в Нем нет и намека на мстительность. Но Его благость и всепрощение могут сыграть злую шутку, они могут привести человека к беспечности. По этой причине нужен кто-то другой, какой-то человек, ведь именно мы с вами выступаем друг для друга основными ограничителями зла.
Нам почти никогда не бывает стыдно перед Богом, но очень часто бывает стыдно друг перед другом. К примеру, если я недостаточно тщательно подготовлюсь к проповеди и буду говорить нечто бессвязное, то мне не будет стыдно перед Богом, — говорю это вполне достоверно, ведь у меня была возможность проверить, — но какое-то время я не смогу смотреть вам в глаза, а переживать из-за этого я буду довольно длительное время.
Поэтому присутствие другого человека, установленное Богом посредничество другого, помогает нам не покидать пределы закона и порядочности. Именно по этой причине важно стараться приходить на исповедь к одному и тому же священнику. Но это лишь часть вопроса. Есть и другая, не менее интересная.
Суть её в том, что власть прощать грехи дана апостолам, и, по преемству, епископам и священникам. Но мы все люди, мы все субъективны, мы используем не одинаковые подходы при совершении таинства исповеди и то, что не согласится простить один священник, вполне может простить другой. Сегодня, в эпоху канонического релятивизма, это особенно заметно. Если раньше всё было относительно просто, были установленные канонические нормы покаяния в том или ином грехе, то сегодня всем очевидно, что их практически невозможно применять на практике, так как мало кто может их понести и в случае строгого применения канонических норм вместо воссоединения человека с Церковью возможно его окончательное отпадение. Поэтому сегодня мы вынуждены ориентироваться не столько на древние правила, сколько на возможности кающегося.
А их оценка, опять-таки, очень субъективна. Но если власть прощать грехи дана всем нам в равной мере, то кто прав? И как быть с громадной разницей в подходе к совершению исповеди?
Конечно, это очень непростой вопрос. На него возможны самые разные ответы и все из этих ответов будут иметь под собой те или иные основания. По мысли святителя Григория Двоеслова, правильно оценивать жизнь другого и, как следствие, выносить верные решения может лишь тот, кто научился управлять собственной жизнью. Тот, кто не порабощен грехом. Тот, кто сумел стать свободным и живёт не по каким-то прихотям, а по своей воле, согласованной с волей Бога. Более того, святитель Григорий утверждает, что тот, кто использует власть вязать и решить по своим прихотям, лишается этой власти. Вот его слова: «Часто в разрешении и вязании подчинённых он следует движениям своей воли, а не достаточным причинам, отчего происходит то, что самой этой власти — вязать и решить — лишается тот, кто употребляет её по своим прихотям, а не сообразуясь с нравами подчиненных». Получается, что совершаемое таким священником или архиереем таинство покаяния не имеет силы.
Слова святителя Григория звучат как грозное предупреждение всем нам, тем, кто волей Бога стал носителем благодати священства, но эти же слова и дают ответ на вопрос правомочности применения власти «вязать и решить» в каждом конкретном случае. Правильно пользоваться этой властью может лишь тот, кто правильно живёт.