Во вторник первой седмицы Великого поста епископ Феоктист совершил великое повечерие со чтением канона преподобного Андрея Критского в Даниловом монастыре

Вечером 16 марта 2021 года, во вторник первой седмицы Великого поста, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил великое повечерие со чтением Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского в Свято-Троицком Даниловом монастыре.

По окончании богослужения владыка обратился к молящимся:

— Одна из регулярно повторяющихся претензий к нашему богослужению состоит в том, что оно, якобы, навязывает верующему чувство вины. Впрочем, если посмотреть на некоторые тексты Священного Писания и богослужения со стороны, то может показаться, что эта претензия в некоторой степени объективна и появилась она не на пустом месте. Ведь действительно Церковь регулярно предлагает нам произносить слова, которыми мы исповедуем себя грешниками, причём не просто грешниками, мы называем себе согрешившими больше, чем кто-либо ещё. Мы слышим об этом у апостола Павла — «Христос Иисус пришёл в мир спасти грешников, из которых я первый» (1 Тим. 1, 15), слышим повторение слов апостола в молитве перед причащением, мы слышали об этом и сегодня в каноне преподобного Андрея Критского — «ибо нет грешника между людьми, которого я не превзошёл бы прегрешениями». А нам Церковь предлагает присоединиться к словам и мыслям святых. Подобное во множестве рассеяно в наших молитвах. Внешний человек решит, что через многократное повторения исповедания себя самым последним грешником верующий начинает верить в то, что говорит, у него появляется чувство вины и, следовательно, им становится возможно манипулировать.

Впрочем, самое печальное вовсе не это, а то, что многие христиане не готовы согласиться с этими словами молитв: «Ну какой же я самый последний грешник, если я не ворую, не убиваю, не имею зависимостей, не ругаюсь, тогда как кругом много людей, которые подвержены чему-либо из перечисленного?» Вроде бы звучит эта мысль вполне логично. Ведь нам всем известны те, кто хуже, чем мы. Кто, как кажется, значительно дальше от Бога, чем мы. Причём речь здесь идет не о чём-то сокрытом, а обо всем очевидных грехах, они объективны, они известны.

Такой подход означает, что мы пребываем в парадигме Ветхого Завета, в той самой парадигме, с которой настойчиво и последовательно боролся Господь наш Иисус Христос. Для человека Ветхого Завета грех — это нарушение той или иной заповеди. Сказано «не убивай», если нарушил, то виноват, то грешник. Не нарушил — молодец, праведник. Все заповеди Ветхого Завета в отношении людей устроены подобным образом, они запрещают те или иные действия. Их соблюдение позволяет считать себя вполне приличным человеком.

Но заповеди Христовы имеют иное устройство. Христос, если речь не идёт о комментировании заповедей Ветхого Завета, не запрещает что-либо делать, Он, напротив, повелевает деятельность, и грех с точки зрения Нового Завета, это не только дурные поступки, но и те добрые дела, которые человек мог бы сделать, но не сделал. Мог помочь, но не помог. Мог сказать доброе слово, но не сказал. Мог посетить больного, но не посетил. Мог отдать лишнее, но решил приберечь для себя. Мера христианских дел для каждого своя, её невозможно измерить так, как измеряется грех в ветхозаветной парадигме, христианская мера определяется совестью каждого из нас. Чем чище совесть, тем яснее становится, что добрых дел нет. А отсутствие дел любви к ближнему означает, что я — тот самый грешник, который превзошёл всех прочих, ведь я знаю про самого себя, что если и есть у меня дела, то они не вполне чисты, ведь своим движущим мотивом имеют не любовь к Богу и людям, а любовь к самому себе, то есть вызваны они тщеславием и жаждой похвалы.

Дай нам всем Бог войти в меру духовного возраста преподобного Андрея Критского с тем, чтобы увидеть себя такими, какие мы есть, — обнажёнными от всякого доброго дела, ведь только увидев себя настоящими, мы сможем начать идти по пути духовного восхождения.

Похожие публикации