20 марта 2021 года, в субботу первой седмицы Великого поста, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил Литургию в храме Смоленской иконы Божией Матери в селе Ям Переславского района.
В этот день исполнилось 50 лет со дня рождения протоиерея Олега Колмакова, почившего настоятеля Смоленского храма, а накануне 19 марта, — 5 лет со дня смерти.
По окончании богослужения владыка обратился к собравшимся:
— Дорогие отцы, братья и сёстры, вчера была годовщина смерти протоиерея Олега Колмакова, а сегодня ему исполнилось бы 50 лет. В отличие от большинства из вас я не был лично знаком с ним. Я мог бы сейчас рассказать об отце Олеге, опираясь на то, что нашёл в сети Интернет и услышал от людей, или говорить какие-то общие фразы о смерти, но думаю, что формальные речи, а тем более общие места неуместны в присутствии людей, которые хорошо знают и любят отца Олега.
Поэтому я хочу поделиться собственным опытом общения и дружбы с человеком после его смерти. Эту историю я хочу рассказать ещё и потому, что для меня это продолжающееся общение с человеком, с которым мы не были знакомы при жизни, является свидетельством того, что наше упование на жизнь вечную не беспочвенно и вера наша не тщетна, а после смерти продолжается не просто жизнь, но жизнь с избытком.
Этот человек скончался, когда ему было 28 лет. Общаться мы начали, повторю, после его смерти, более того, даже подружились с ним. Я понимаю, как это звучит, но тут нет никакого спиритуализма.
Когда я ещё служил в Ижевске диаконом, я следил за блогом одного иеродиакона — человека очень яркого и талантливого. Мы с ним не переписывались, я просто читал то, что он писал на своей странице. Однажды утром, собираясь на Литургию, я узнал, что он умер. Я был потрясён. Он был чуть помладше меня, ничем тяжёлым не болел. Как так? Я, бестолковый, никчёмный и грешный, живу, а этот талантливый, добрый и светлый человек умирает, не дожив и до тридцати лет. Я помню, что тогда у меня был ропот на Бога. У меня нет вопросов в отношении самого себя, меня не удивит своя собственная внезапная смерть или же серьезная болезнь, а смерть этого человека — иеродиакона Пантелеимона — меня сильно потрясла, и я долго не мог понять, почему так. Я начал о нём молиться и в тот же год, сам не понимаю каким образом, перевёлся на очное отделение Московской духовной семинарии. Вскоре я познакомился с друзьями почившего иеродиакона, хотя вовсе не ставил перед собой такой цели, потом был назначен на его должность в студенческом журнале «Встреча» и стал работать в его кабинете, на какое-то время стал хранителем его личных вещей, так как родственников у него не было. И вот уже пятнадцатый год мы вместе игуменом Пантелеимоном два раза в год — в день его рождения и смерти — ездим к нему на могилу, где совершаем панихиду. Я знаю, что благодаря этому человеку и нашему с ним молитвенному общению я сейчас стою здесь, я многим ему обязан. Конечно, я мог бы подробнее объяснить эту причинно-следственную связь, но для этого придётся совершенно непозволительным образом затягивать мою речь. Но я знаю, что это именно так: я здесь во многом благодаря ему.
Судя по тому, что я узнал, отец Олег был не менее яркой и талантливой личностью. Я читал, что он занимался молодёжью, что для меня как правящего архиерея большая проблема. В нашей епархии чуть больше 150 клириков, среди них много талантливых и образованных людей, но я не могу среди них найти того, кто мог бы заниматься молодёжью. Для меня это большая проблема. Не получается у священников говорить с молодёжью, а у отца Олега получалось.
Я думаю, что пришла пора мне подружиться с отцом Олегом так же, как я подружился с иеродиаконом Пантелеимоном, чтобы отец Олег помог мне и нашёл себе преемника в молодёжной работе. Чтобы у нас появился священник, который может и хочет заниматься с молодыми людьми.
Я говорю всё это потому, что жизнь продолжается. Человек, умирая телесно, соприсутствует с нами, и поэтому нельзя о нём говорить в прошедшем времени.
Дорогая матушка, я очень надеюсь, что, несмотря на скорбь разлуки, вы ощущаете близость отца Олега, которая неким таинственным образом теснее, чем близость с живым человеком.
Дай нам Бог именно так переживать общение с нашими усопшими близкими. Не оставлять их позади, а жить так, чтобы они нам соприсутствовали.
Спаси вас, Господи, за совместную молитву.