Джэйсон Кэмбел (Jason Campbell) православный американец, недавно переехавший из Америки в Россию, в Переславль-Залесский. Его церковное имя Силуан. Он один воспитывает трёх прекрасных дочерей Маргарет, Мэри и Серафиму. Третье воскресенье октября в России — это день отца, и мы решили поговорить с Силуаном о воспитании, о трудностях с которыми сталкивается отец-одиночка, о том, как воспитывали его самого и о многом другом.
Беседу вели руководитель Пресс-службы епархии священник Сергий Савенков и руководитель Издательского отдела игумен Пантелеимон (Королёв).
Отец Сергий: Что стало причиной твоего переезда в Россию?
Силуан: Я хотел вернуться в Россию с тех пор, как побывал здесь впервые в 1993 году. В каком-то смысле вся моя жизнь началась в России. Здесь я принял христианство в возрасте восемнадцати лет. Когда я познакомился с русскими людьми и русской культурой между нами сформировалась некая связь. Удивительно, но здесь я чувствовал себя ближе к людям, чем на моей родине. Я всегда хотел сюда вернуться. После того как я оставил монастырь Святого Креста в Западной Вирджинии, я очередной раз приехал в Россию в 2006 году, и прожил в Красноярске два с половиной года. Тогда я познакомился с моей первой женой. У меня были большие планы и идеи о светлом будущем: отвезти её в Америку, заняться бизнесом, зарабатывать деньги. Мы приехали в Штаты, но после рождения второго ребёнка моя жена сильно заболела. Всё вышло из-под контроля. Несколько лет спустя я хотел вернуться в Россию, но это уже было невозможно из-за болезни супруги. Мои личные трудности совпали с мировыми проблемами: пандемия, глобальный кризис, нравственное разложение в обществе, преподавание марксизма в наших школах, проблемы типа Black lives matter, выборы и всеми другими вещами, которые стали просто неуправляемыми. Мне удалось «запрыгнуть в последний вагон» и чудесным образом, наконец-то, вернуться в Россию.
Отец Сергий: Получается, ты убегал от проблем, которые есть во внутренней жизни Америки?
Силуан: Куда бы я ни поехал, самой моей большой проблемой остаюсь я сам (Смеётся). Долгие годы я ухаживал за тяжелобольным человеком, в одиночку воспитывал детей. Мои проблемы были посерьёзнее трудностей с оплатой счетов или семейных ссор, из-за которых обычно расстраиваются люди. Меня волновало другое — где будет лучше моим детям? В какой среде смогу развиваться я сам? Конечно, это возможно и в Америке, но мне важно жить в атмосфере, где дорогие для меня вещи находятся близко. Сейчас я живу рядом с Симеоновской церковью. Я могу ходить на службу, хоть каждый день. 20 секунд до церкви — это правда здорово! И могу погрузить моих детей в атмосферу, где люди больше думают о других, чем в Америке.
Отец Сергий: Ты так считаешь? В России больше думают о других?
Силуан: Да, я думаю, это так. Это мой опыт. Я не могу сказать, что это абсолютная правда насчёт России, но мой опыт подтверждает, что здесь люди менее зациклены на себе, и они намного более искренние. Может быть, потому что я с Запада, и люди воспринимают меня как нечто интересное. Но в целом, даже общаясь с самыми близкими друзьями в Америке я чувствую разочарование. Люди там настолько индивидуализированы, настолько сосредоточены на своих собственных проблемах… Там отсутствует чувство общности.
Отец Сергий: Расскажи о своём опыте жизни в монастыре.
Силуан: О, монастырь… Я любил монастырь, правда. И теперь, когда я побывал по обе стороны ограды, был женат и был в монастыре, могу сказать, что легче, по моему мнению (Смеётся). В монастыре я ничего не боялся. Он привил мне любовь к богослужению, познакомил с православной святоотеческой литературой.
Отец Пантелеимон: Кто твой любимый автор?
Силуан: Святой Исаак Сирин. Если бы я мог взять одну книгу с собой на необитаемый остров (Смеётся). В монастыре у нас было правило: надо было прочитывать одну страницу Исаака Сирина каждое утро. И мне это очень нравилось. Происходили чудеса: каждый раз чтение было адресовано конкретно мне, это было как раз то, что нужно было мне услышать в тот день. В моей книге Исаака Сирина есть следы от слёз на страницах (Смеётся).
Отец Сергий: Что такое воспитание?
Силуан: Это то, как растили тебя твои родители, это различные культурные влияния, которые определили тебя как личность.
Отец Сергий: Существует представление, что образование и воспитание — не одно и то же. И когда ты подменяешь воспитание образованием, то ты упускаешь какой-то главный момент во влиянии на своих детей. Существует ли в американской культуре разница между воспитанием и образованием? И если существует, то, в чём заключается воспитание?
Силуан: Я был воспитан родителями, но не только. Ведь кроме влияния родителей есть и культурное влияние. Мой отец очень хотел, чтобы я был успешным и мог зарабатывать деньги, покупать вещи и через это быть счастливым. У мамы был другой взгляд: люди важнее вещей, красоту надо искать не в вещах, а в других людях, и нужно уметь ценить то хорошее, что есть в жизни. Каким было влияние культуры на меня? Просто безумие. Голливуд, старшая школа, безумная западная культура — я был подвержен влиянию всего этого. Подростком я бунтовал, шёл на поводу у страстей и делал всё, что хотел со своей жизнью. Я восставал против родителей, у которых были разные представления о том, что такое успех. И только когда я попал в Россию и обратился к христианству, прочёл впервые Евангелие и апостольские послания, моя душа стала меняться. В Америке тебя растаскивает в разные стороны. И нужно иметь сильное желание и внутренний стержень, чтобы противостоять культурной динамике западного общества. Это трудно. Потому что всё очень легко, удобно, комфортно: стань счастливым, делай деньги, угождай себе, покупай красивые вещи, делай для себя всё, что хочешь. Это война для каждого из нас, которая идёт в мире повсюду.
Отец Пантелеимон: Чего ты желаешь для своих дочерей? Как ты видишь их воспитание?
Силуан: Чего бы я хотел для своих детей, это… У меня есть цитата святого Паисия Святогорца, высказывание, о котором я часто думаю. Он сказал, что самое важное для родителя — научить своих детей тому, что Иисус Христос — это единственное, что стоит иметь в жизни. Это трудно. Научить детей чему-то прекрасному, научить чувствовать это, а не просто реагировать на внешние стимулы, научить оригинально мыслить и чувствовать. Так, чтобы эти мысли и чувства вели их вперёд, пробуждали в них желание чего-то прекрасного. Каждый родитель оказывается в этой ситуации воспитания, не имея опыта, и у тебя есть только один шанс, поэтому… (Смеётся). Боже, помоги мне!
Отец Сергий: Трудно мужчине воспитывать девочек без жены?
Силуан: Мне так много людей говорили: «Силуан, как ты справляешься? Одинокий отец с тремя девочками! Как это возможно?» Я введу вас в заблуждение, если не скажу прямо, что это намного легче, чем ухаживать за любимой женщиной с шизофренией и пытаться одновременно воспитывать детей. Для меня было трудным пытаться уберечь жизни близких мне людей от моей тяжелобольной жены. Сейчас у моих детей очень близкие отношения, потому что они прошли через это вместе. Иногда мне с ними очень непросто (Смеётся). Но иногда я по-настоящему горжусь ими. В качестве примера у них есть я, а это плохой пример (Смеётся). Кроме того, я ещё и строгий. Всё не идеально. Но я делаю что могу.
Отец Пантелеимон: Есть ли у них в качестве примера другие женщины? Кто-то, на кого они хотят быть похожими?
Силуан: Да, в Америке у них были такие положительные примеры женщин. Но я считаю, что самое важное здесь… Когда мою первую жену Любу забрала полиция, я остался один с Маргарет, Мэри и годовалой малышкой, то моим старшим дочерям пришлось стать во многих отношениях мамами для младшей сестры — Серафимы. Если честно, я думаю, что без Серафимы было бы намного труднее. Конечно, хорошо было бы иметь женский пример и облегчить им нагрузку, но забота о младшей сестре — это не только нагрузка, в этом есть много хорошего для них, это хороший опыт.
Отец Сергий: Сколько лет Маргарет?
Силуан: Двенадцать.
Отец Сергий: Есть ли трудности с переходным возрастом?
Силуан: У каждого родителя есть только одна попытка и надо делать всё, что от тебя зависит. Я переживаю по поводу подросткового бунта, который бывает у детей. Особенно потому, что у моих дочерей генетический код их отца и матери тоже (Смеётся). Что тут можно сделать? Единственное, это стараться делать всё от тебя возможное, бороться и продолжать попытки.
Отец Сергий: И молиться Богу?
Силуан: Молиться. И стараться быть хорошим примером. Но если вы спрашиваете меня, боюсь ли я? Да, боюсь.
Отец Пантелеимон: Вы нашли хорошую компанию ровесников для дочерей в России?
Силуан: Пока нет. Мои дети не смогут ни с кем подружиться, пока не выучат русский язык. Сейчас у них три урока русского в неделю. Я им даю маленькие задания, например, сходить в магазин, чтобы они пытались начать говорить по-русски. Но они стесняются, им нужно время. Как только они заговорят по-русски, я думаю, у них не будет проблем с друзьями.
Отец Пантелеимон: Есть ли у них англоязычные друзья здесь?
Силуан: Нет.
Отец Сергий: Есть ли у вас американское сообщество в России?
Силуан: Не совсем. Здесь живет один американец, Эрик. Он не православный, но хороший парень. Он очень любит антиквариат, и я люблю. После окончания университета я пять лет занимался продажей антиквариата, ездил в Англию, отправлял вещи в Америку. Мы даже жили в одном городе в Америке, но не знали об этом, в Атланте, Джорджия. Интересный парень. У меня был друг Айзек, который живёт здесь. Мы дружили в Америке, но недавно он уехал в Суздаль. Вчера я говорил с ещё одним другом, он руководитель хора в нашей церкви в Америке. Он подал документы для переезда в Россию. Как только он получит паспорта, предположительно в декабре-январе, переедет сюда. Он православный. Я жил в Сибири, и там была группа американцев, которые тусовались вместе, но я с ними особо не общался.
Отец Сергий: Чем ты занимался в Америке и чем планируешь заняться в России?
Силуан: Я очень люблю делать репродукции икон. Мне это очень нравится несмотря на то, что многие в России этим занимаются. Но я чувствую, что должен хотя бы попытаться. Если у меня получится —слава Богу. Если нет, то найду что-то другое. Я в принципе люблю работу с деревом. Я надеюсь, что смогу на этом заработать.
Отец Сергий: В Америке есть спрос на эти иконы?
Силуан: Да. Большой. Я был загружен заказами.
Отец Пантелеимон: Ты расстался с какими-то своими иллюзиями в отношении России?
Силуан: Нет.
Отец Пантелеимон: Приобретаешь всё больше новых?
Силуан: Может быть. Я сюда приехал без каких-либо ожиданий, я ничего не хотел. Единственное, чего я хотел, это чтобы мои дети жили в более подходящем для них месте. Я сам лично предпочитаю Россию. Когда меня спрашивают, как я нашёл Переславль, я говорю, что это чудо. Потому что это в точности то, что я хотел. Тихий, простой город, хорошие люди, здесь четыре монастыря, прекрасные церкви.
Отец Сергий: Девочки не пожалели о переезде?
Силуан: Нет. Им нравится здесь больше, чем в Америке. Они, конечно, скучают по друзьям. В Америке у них остались близкие подруги. Но даже сейчас, когда они ещё не говорят по-русски, им нравится здесь больше, чем в Америке.
Отец Сергий: Почему?
Силуан: Здесь не так скучно. В Америке мы жили вдали от людей. А здесь они могут ходить в магазин. Люди на улицах.
Отец Сергий: Если бы они переехали из Нью-Йорка, они бы больше расстроились.
Силуан: Может быть. Если бы в Америке были другие обстоятельства, возможно, они были бы расстроены. Но я думаю, здесь много факторов сошлось. Испытания, через которые мы прошли с моими детьми, очень нас сблизили. Они мне доверяют. Они видят здесь что-то хорошее, и им нравится. Я думаю, им здесь будет хорошо. Конечно, они хотят найти новых друзей, и они найдут.
Отец Сергий: Что насчёт образования?
Силуан: В Америке школы были закрыты из-за ковида. Когда мои дочери вернулись в школу, у них в классе оказались трансгендеры, поэтому мне пришлось забрать девочек из школы на домашнее обучение. Это был сумасшедший дом. Но мы живём в двадцать первом веке, когда все говорят: образование, образование, образование, и люди переполнены информацией. Мои дети неглупые, это умные девочки, и я за них не беспокоюсь. Я вспоминаю своего деда. У него было два класса школы. Он вырос в горах. Его мама умерла, когда он был ребёнком. Он жил с родственниками, которые плохо с ним обращались. У него была тяжёлая жизнь. Он был на войне, участвовал в двух самых ужасных сражениях, и вернулся в Америку. Не имея образования и пройдя войну, он построил невероятно успешный бизнес. Мой отец и дядя, его сыновья, до сих пор работают в основанной им компании. Есть вещи более важные, чем изучение высшей математики. Я надеюсь, что смогу помочь моим детям захотеть найти что-то, что они полюбят, что-то, что наполнит их жизнь, сделает её прекрасной — через образование или каким-то другим способом.