Выбор верных. Режиссер Наталия Гугуева: Тобольская и Ипатьевская ссылки государя — история о христианской общине

Екатерина Пятунина
Автор

Недавно в России отметили две трагические даты — День памяти жертв политических репрессий и 102-ю годовщину Октябрьской революции. В «мясорубку» революции и последовавших за ней репрессий люди попадали, в том числе, за свою православную веру. Известные и неизвестные, канонизированные и непрославленные, что не умаляет личный подвиг каждого из них.

В июне этого года, в рамках Переславского Свято-Феодоровского историко-культурного форума в Переславле состоялся премьерный показ фильма о новомучениках и исповедниках Российских — «Свидетели любви» (2018 г.) главного режиссера Дирекции документального кино Первого канала Наталии Гугуевой.

Фильм еще не вышел на телеэкраны, но уже стал многократным победителем различных кинофестивалей. Телезритель знаком с творчеством Наталии Гугуевой по работам: «Форсаж», «Форсаж. Возвращение», «Тимур. История последнего полета», «Владимир Высоцкий и Марина Влади. Последний поцелуй», «Костя Цзю. Быть первым!», «Кто такой этот Кустурица?» и другим.

Кадр из фильма «Свидетели любви»

Сейчас режиссер снимает фильм о верных слугах царской семьи, последовавших за государем в Тобольскую и Ипатьевскую ссылки. Двое из них — уроженцы деревни Сверчково Угличского района, матрос Иван Дмитриевич Седнев, канонизированной Русской Православной Церковью Заграницей в 1981 году, и его племянник, — «поваренок Ленька», друг и ровесник цесаревича Алексея, — Леонид Иванович Седнев.

В конце августа-начале сентября состоялись съемки нового фильма Наталии Гугуевой в деревне Сверчково, с участием внуков Ивана Дмитриевича Седнева — Тамары Николаевны Белкиной и Владислава Дмитриевича Седнева. О своих картинах, посвященных новомученикам и исповедникам российским и верным слугам Николая II, Наталия Гугуева рассказала нашему корреспонденту.

Реальность иного мира

— Наталия, почему Вы решили обратиться к теме русских святых, духовного подвига, в частности, именно — к феномену новомучеников?

— Я отношусь к тем режиссерам, которые делают только то, что касается их лично. Каждый мой фильм связан с определенным периодом в моей жизни. Работа над картиной «Свидетели любви» началась в затянувшийся период кризиса среднего возраста. В какой-то момент передо мной образовалось множество бытийных вопросов, касающихся отношений со своим ребенком, в семье, отношения к родителям, памяти, долгу, смерти, болезни, жертве. Я поняла, что земная гонка и суета мне их заслоняют, совсем не дают разобраться. Казалось, что я теряю основы и опоры жизни, которые могли бы дать мне возможность жить более осмысленно.

Да, у меня все вроде всегда было хорошо по земным меркам, многое получается в  профессии. Но для полного, глубинного существования чего-то стало не хватать. Однажды от одного батюшки я услышала, что все ориентиры в жизни к нам сейчас приходят с экрана телевизора, из СМИ, из интернета, и дают их, в основном, популярные медийные люди — известные актеры, политики, бизнесмены и так далее. Героями сегодняшней жизни стали «успешные» люди. И они не обязательно добрые, милосердные, умные, талантливые. Многие из них вообще ничего не сделали в своей жизни выдающегося. Они просто в силу разных обстоятельств стали «известными» для многих остальных людей. Батюшка сказал, что раньше героями современности были святые и ориентиры в жизни давали именно они. Но это время ушло.

Меня это очень сильно заинтересовало, захотелось разобраться в святости. Понять, имеет ли святость какое-то отношение к нашей сегодняшней жизни? В том числе и к моей?

Святость, — рассуждала я раньше, — это то, чем занимаются монахи далеко в монастырях, их проблемы не имеют отношения к проблемам людей, живущих в миру. Началась работа над фильмом.

Вначале я думала взять в качестве героев наших безусловных святых — преподобных Серафима Саровского и Сергия Радонежского. Но мой духовник посоветовал развернуться к новомученикам и исповедникам Российским, потому что они ближе к нам и по времени, в которое они жили, и по проблемам, которые решали в повседневной жизни. Мы их лучше и глубже поймем, они нас больше тронут, потому что жили приблизительно в тех же условиях, что и мы. Как сказал герой фильма «Свидетели любви», отец Кирилл Каледа (протоиерей, настоятель храма святых Новомучеников и исповедников Российских в Бутове — прим. авт.), если древние святые обладали выдающимися духовными дарованиями — воскрешали мертвых, ходили по водам, совершали сверхъестественные чудеса, то новомученики, это приблизительно такие же люди, как мы с вами, с такими же не выдающимися, средними, духовными способностями. Но именно они оказались настолько сильны в своей христианской вере и любви, что стояли, свидетельствуя о Христе, до конца. До смерти.

Я начала искать главных героев-новомучеников для своего фильма. Поскольку я не делаю исторические картины в чистом виде, то надо было обязательно связать события прошлого с современностью. Так в фильме появились потомки этих прославленных и непрославленных в лике святых новомучеников. Для попадания фильма в широкую аудиторию, не только церковную, но и невоцерковленную, мне пришлось разложить жизнь новомучеников на важные для любого человека вопросы: построение семьи, отношения мужчины и женщины, воспитание детей, отношение к болезни, к смерти, к жертве и так далее, то, что меня на тот момент и волновало в своей жизни. В фильме есть определенные главы, связанные с этими вопросами.

— Более десяти лет назад в одном интервью Вы процитировали слова митрополита Антония Сурожского: «Важно — ради чего ты живешь и ради чего ты готов умереть». Это глубинный вопрос, на который Вы стараетесь ответить в своих работах. Фильм о новомучениках «Свидетели любви» посвящен важной теме — жизни со Христом и смерти за Христа. Засвидетельствовать мученическим концом свою веру, которую пронес через всю жизнь, для Вас, как для режиссера, является высшей точкой раскрытия темы смысла жизни и смерти?

— На самом деле, фразу «Человека должны интересовать в жизни два главных вопроса — ради чего ты готов жить и ради чего ты готов умереть» сказал будущему митрополиту Антонию Сурожскому, когда он был ребенком, его отец. Много лет назад эти слова меня потрясли, я даже обсуждала их с Тимуром Апакидзе незадолго до его гибели (Тимур Апакидзе (4 марта 1954 — 17 июля 2001) — главный герой документального фильма Наталии Гугуевой «Форсаж» (2001 г.) — российский военный летчик-снайпер, Герой Российской Федерации, палубный летчик № 1. Служил в Крыму. После распада СССР отказался второй раз принимать присягу — на верность Украине — прим. авт.). Тимуру эта мысль попала в сердце, он захотел, чтобы я так и назвала фильм, который о нем снимала — «Ради чего ты готов умереть?»

Что касается фильма «Свидетели любви», то в аннотации к нему я пишу очень важные для меня строки: «Для того, чтобы сподобиться мученической кончины, человек, действительно, должен почувствовать реальность иного мира, реальность Бытия Божия». Думаю, что пока я просто прикоснулась к этой теме — слишком много вопросов у меня осталось.

— Работа над этим фильмом имела свои особенности?

— Я заметила, что в работе над фильмами, героями которых являются святые, надо действовать очень аккуратно, и все, в конце концов, складывается непостижимым промыслом Божиим. Хотя, обычно в работе над картиной приходится идти пробивной силой, что называется, «с шашкой на коне».

Кадр из фильма «Свидетели любви»

В этот раз я впервые серьезно работала с кинохроникой и шумами. Все шумы в фильме натуральные. Очень тщательно шла работа над крупностью звука в кадре. Например, когда человек идет на смерть, у него меняется звуковая картина, и звуки, которые в обычной жизни слышны вдали, вдруг приближаются и звучат в его голове совсем близко. Шаги тюремщика, звяканье тюремного замка, щелчок курка пистолета…

Фильм «Свидетели любви» я делала долго. Обычно работа над картиной занимает один-два года, или три. Я могу отложить ее на время, снимать другую, потом снова возвращаюсь к ней. «Свидетели любви» был начат в 2013 году, до съемок второй части «Форсажа» («Форсаж. Возвращение», 2016 г., продолжение фильма о бывших украинских военных летчиках. Посвящен событиям, развернувшимся в Крыму в 2014-м году, в связи с его присоединением к России, показывает ситуацию, зеркальную событиям 1992 года, — прим. авт.). В какой-то момент я оставила работу над картиной о новомучениках, почувствовав, что мне надо созреть до вопросов, которые я в ней ставлю. Но когда фильм был закончен, поняла, что вопросов стало больше. Поэтому сразу взялась за историю о верных слугах царя. Хотя, обычно, закончив работу, я полностью меняю тематику и стилистику следующей картины.

Личная мера святости

— Зато с вопросом «что такое святость» наверняка разобрались — в фильме «Свидетели любви» большой эпизод посвящен работе Синодальной комиссии по канонизации святых.

— Хочется сказать огромное спасибо, что нас пустили на закрытое заседание комиссии. Нам поверили, что мы попытаемся немного приоткрыть далекой от Церкви аудитории, по какому принципу собирается и готовится материал для канонизации того или иного кандидата в «святые», чем отличается героический поступок от свидетельства о Христе.

Есть авторитетные мнения современных отцов, что любой человек, который отдает свою жизнь за другого, не может не спастись. Это дискуссионный вопрос. Он звучит в кадре. Целая проблема для Церкви — требования отдельных групп граждан канонизировать Иоанна Грозного, Иосифа Сталина, Владимира Высоцкого и так далее, когда люди на полном серьезе собирают материалы для канонизации своих часто даже неверующих героев. Все эти важнейшие вопросы, касающиеся прославления в лике святых, необходимо было затронуть. Получился большой эпизод про заседание комиссии. Было непросто найти для него место в фильме.

В качестве ответа на вопрос, зачем человека канонизируют, лично мне ближе слова отца Кирилла Каледы. Он сказал, что, канонизируя того или иного святого, Церковь не распределяет места в Царствии Небесном, так как это прерогатива Бога. Церковь канонизацией дает верующим лишь примеры для подражания. И, конечно, канонизирован в православной церкви в наше время может быть только член православной церкви.

В то же время я заметила, что чем дольше ты двигаешься по духовному пути, тем меньше тебя волнует, кто канонизирован, а кто нет. В общем, при работе над фильмом понятие святости и канонизации стало мне более понятным. Для меня стали радостным открытием слова одного афонского монаха, который сказал, что смысл жизни для всякого человека — стать святым в свою меру, в своих обстоятельствах, на своем месте. Если ты учитель — стань святым учителем, если ты мать — стань святой матерью, если журналист или режиссер — стань святым журналистом или режиссером. Всё! Каждый может и должен постараться стать святым в меру своих духовных дарований.

— Ваш фильм как раз об этом. Сейчас биография канонизированных новомучеников уже стала житием, а тогда, получается, была обычная святая жизнь?

— Мне важно было показать широкой аудитории, как святые люди решали общечеловеческие вопросы, с которыми сталкивается любой из нас. Благодаря тому, что фильм удалось разложить на общечеловеческие проблемы и вопросы, над ними задумались даже далекие от Церкви зрители. Например, молодые люди и школьники смотрят картину, в том числе и с точки зрения тех же отношений мужчины и женщины, построения семьи.

Понятие присяги

— Наталия, почему следующий фильм — о верных слугах государя?

— Когда я узнала, что после отречения императора Николая II от престола, из всей многомиллионной России за ним пошло всего 43 человека, меня это потрясло. Верными царю оказались представители всех сословий, очень разные по происхождению, воспитанию и образованию — люди, объединенные такими качествами, как честь, долг, преданность. Был какой-то объединяющий внутренний стержень у всех, кто остался с царем, несмотря на разность сословий. Именно этот момент я подчеркиваю в фильме. Их выбор и верность своему государю — важнейшая для меня тема. Они явили собой образ верной России, которая для меня никогда не умрет.

Поступок тех, кто остался с царем — ракурс, который не освещен должным образом. Все знают о расправе над царской семьей, которая была обречена и выбора не имела. Про тех, у кого был выбор не умирать за царя, но кто все-таки за ним и его семьей последовали и приняли мученическую смерть, об этом не так широко известно.

— Из 43-х верных, последовавших за Государем, кто стал героями Вашего нового фильма?

— Я сузила круг до лиц, которые мученически погибли за царя и его семью. Ведь не все были убиты. Из этого небольшого числа людей кто-то не дошел до Тобольской ссылки, потому что его отправили обратно, кто-то оказался вИпатьевском доме, но не был казнен. Героями фильма стали мученически погибшие: князь Василий Долгоруков, граф, генерал Илья Татищев, комнатная девушка Анна Демидова, лакей Алоизий Трупп, повар Иван Харитонов, доктор Евгений Боткин, графиня Анастасия Гендрикова, гофлектрисса Екатерина Шнейдер, матрос Климентий Нагорный, лакей I разряда, а в недалеком прошлом — матрос, боцманмат императорских яхт «Полярная звезда» и «Штандартъ» Иван Дмитриевич Седнев и его племянник, — Ленька-поваренок — Леонид Иванович Седнев.

— Но Леонид Седнев тогда не пострадал, его отпустили. Хоть он и разделил царский крест спустя почти четверть века, в ночь на 17 июля 1942 года, по нелепому для опытного солдата, прошедшего Финскую войну и чуть ли не с первых дней отправившемуся на Великую Отечественную, обвинению в дезертирстве.

— Изначально я не планировала брать Леньку-поваренка, но он неизбежно проявляется в этой истории с расстрелом царской семьи. То, что он стал героем фильма, для меня самой неожиданный разворот. Судьба Леньки Седнева по-человечески переплетается с судьбой его дяди Ивана Седнева. Этот мальчик оказался близким к цесаревичу. Получается, что он последний человек, который видел царскую семью живой. Это ребенок, который был там, в Ипатьевском доме, почти до самой казни Царственных страстотерпцев.

— Ленькиного дядю, Ивана Седнева, Вы, не раздумывая, сразу же включили в круг героев фильма. Хоть он был убит не в подвале Ипатьевского дома, а, что называется, «заблаговременно» — за несколько недель или даже за полтора месяца, по разным версиям. Чем он Вас тронул?

— Не только он, был еще один матрос — Климентий Нагорный. Вообще, с императорской армией и матросами, в частности, очень интересная история. Военные одни из первых изменили присяге и царю. То же происходило и на императорских яхтах. Отречение армии было огромным ударом для царской семьи. Лишь матрос Климентий Нагорный оказался единственным на яхте матросом, который пошел против изменившего присяге строя. Он отделился от толпы, чтобы остаться с государем. Климентий Нагорный находился в опасной ситуации, получал угрозы от бывших сослуживцев, которые недоумевали, как он, человек из низших слоев (крестьянин — прим. авт.), один с этими «тиранами» остался!

Я хорошо представляю, что такое, когда военный человек идет против всего строя, решившего отречься. Я снимала фильм про летчиков, которых заставляли в 1992 году в Крыму, после распада СССР, «переприсягать» второй раз Украине («Форсаж», 2001 г. — прим. авт.). Там был один полк, который вышел принимать присягу второй раз. Только один человек остался на своем месте и не сделал шаг вперед вместе со всеми остальными «переприсягавшими». И я смотрела в глаза этому человеку. Это был лейтенант, молодой летчик. Мне даже генералы потом говорили, что военному безумно тяжело не сделать шаг вперед вместе со всем строем. Ты отказываешься делать как все, потому что у тебя есть понятие чести и присяги. Так было и с Нагорным, но ему пришлось еще тяжелее, потому что над ним нависла угроза расправы. Такое же понятие чести, присяги, было и у Ивана Седнева, и у всех, кто последовал за государем.

Царственные крестные

— Вновь вопрос — ради чего ты готов умереть? Получается, ради верности присяге.

— Мне очень интересно вникать в жизненные обстоятельства этих людей. Генерал Илья Татищев, уезжая за царем, оставлял больную мать и знал, что никогда ее больше не увидит. Повар Харитонов и матрос Иван Седнев оставили семьи — жен и малолетних детей, чтобы последовать за своим государем. Все, все до одного, кто пошел в Тобольскую ссылку, имели очень жизненные, сдерживающие, «уважительные» обстоятельства, которые остановили бы многих от подобного шага. Вызывает недоумение, что за царской семьей не пошел никто из царских родственников. Для меня по-человечески очень тяжелый факт предательства императора другом его юности, начальником Военно-походной канцелярии Николая II, Кириллом Анатольевичем Нарышкиным. Государь обратился к нему с предложением сопровождать его в Тобольскую ссылку, но Нарышкин взял 24 часа на обдумывание. И тогда Николай II отказался от его услуг, он понял, что человек не хочет ехать. Он предложил последовать за собой генералу Илье Татищеву, человеку, который не входил в царский ближний круг, и тот, не раздумывая, последовал за ним.

— В этой связи, вспоминаются слова из Евангелия: «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». Они, дав единожды присягу, явили пример такой благонадежности в земной плоскости, что все оставили и, не оглядываясь на собственную жизнь, пошли за своим государем.

— Мне кажется, сложно обвинять и осуждать других людей, которые не смогли сделать выбор между жизнью и смертью, между родными, близкими и верностью долгу и присяге царской семье. Но опять же — выбрать царскую семью, это не значит сделать выбор в пользу «чужих людей». Когда я стала углубляться в отношения царской семьи со слугами и подданными, меня поразил удивительный факт, что императрица крестила дочь матроса Ивана Седнева, обычного крестьянина. А великая княжна Ольга стала крестной его сына. Потомки Ивана Седнева уже выслали мне копии документов о крещении их родных. В семье Седневых сохранен даже крестик императрицы, которым крестили ребенка Ивана Седнева. Это же поразительно — какие крестные у обычного крестьянина, лакея! Я изучила быт семьи государя и их верных слуг в Тобольске. Интересно, что в ссылке все они жили одной семьей — люди самых разных сословий. Они вместе ели, вместе спали, вместе пекли хлеб и трудились. Там не хватало элементарной утвари — ложек, вилок, и они делились ими друг с другом. Императрица постоянно своими руками мастерила каждому подарочки к праздникам. Их объединяло что-то общее, внутреннее, глубоко христианское, воплотившееся в их быту, будничной жизни.

— Можно ли сказать, что они жили в ссылке христианской общиной, которая сложилась вокруг царской семьи?

— Да, но хотелось бы это сказать не прямым текстом, потому что фильм рассчитан на широкую аудиторию. Его будут смотреть разные люди, в том числе, далекие от Церкви и понимания христианской жизни. Для таковых, возможно, это будет просто история про людей, верных своей присяге, долгу, не предавших другого человека, который попал в беду. Для верующих людей, которые знают основы духовной жизни, это будет история о христианской общине из людей самых разных сословий, условий жизни, уровней воспитания и образования, которые объединены глубинными, важными, вневременными вещами. Именно в этом направлении я создаю фильм. Они ушли туда, в вечность, и, мне кажется, они там все обязательно рядом, потому что там мы не по сословиям будем «распределяться», а по каким-то другим, вневременным признакам.

Похожие публикации