15 ноября 2020 года, в Неделю 23-ю по Пятидесятнице, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил Литургию в Свято-Троицком Даниловом монастыре.
По окончании богослужения владыка обратился к верующим:
— Дорогой отец Пантелеимон, дорогие братья и сестры! Я вас сердечно поздравляю с воскресным днём.
Сегодня мы слышали историю об исцелении Господом нашим Иисусом Христом бесноватого человека. В этом евангельском отрывке в качестве одних из действующих лиц выступают ещё и свиньи. Как раз о них мне и хотелось бы немножко поговорить.
О свиньях мы слышим в Новом Завете ровно пять раз. Первый раз — в Евангелии от Матфея, когда Господь говорит о том, чтобы мы не кидали жемчуга своего перед свиньями и не давали святыни псам (см. Мф. 7, 6). В следующий раз мы слышим историю об исцелении гадаринского бесноватого в изложении апостола Матфея (Мф. 8, 29-31), потом эту же историю повторяют евангелисты Марк (Мк. 5, 1-20) и Лука (Лк. 8, 26-39). Пятый раз свиньи упоминаются в притче о блудном сыне в Евангелии от Луки (Лк. 15, 11-32). Апостол Иоанн Богослов о свиньях ничего не писал. Все евангельские упоминания этих животных связаны с каким-то негативом, с чем-то отрицательным — не кидать жемчуг; вселение бесов в свиней и гибель животных в морской бездне; потеря нравственного облика младшего сына, которая привела его к тому, что он начал питаться тем же, чем питались свиньи.
Господь наш Иисус Христос и апостолы общались в первую очередь с иудеями. Для иудеев образ свиньи очень понятен и известен. Об этом очень много написано в Ветхом Завете. К примеру, у пророка Исайи мы можем найти такие слова: «Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям, — к народу, который постоянно оскорбляет Меня в лице, приносит жертвы в рощах и сожигает фимиам на черепках, сидит в гробах и ночует в пещерах; ест свиное мясо, и мерзкое варево в сосудах у него» (Ис. 65, 1-5). Из слов пророка становится понятной природа отвращения иудеев к свиньям: эти животные ассоциировались у них с язычеством. А суть язычества состоит ни в чём ином, как в упорной непокорности воли Божией. Употребление в пищу свинины — это лишь один из видимых признаков непослушания Богу, а заодно и символ такого непослушания. Неупотребление свинины и вообще брезгливое отношение к свиньям со стороны иудеев было неким маркером, который отделял их от языческого мира.
У нас в нашем православии сегодня тоже есть такие маркеры. Например, православное духовенство имеет очень яркий, всем заметный маркер — у нас у всех есть бороды. И мы понимаем, если кто-нибудь, например я, сбрею бороду, то клирики и паства Переславской епархии тут же сообщат об этом моему непосредственному начальству: «Наш архиерей сошёл с ума, пришлите нового — этот сломался совсем». Наши бороды — это маркерная черта, то, что отличает нас. С одной стороны, мы понимаем, что не в бороде заключена благодать, с другой — переступать через традицию недопустимо.
То же самое было в древнем мире, неупотребление свинины — это был маркер. И всё плохое, языческое ассоциировалось со свиньями. Поэтому Господь использует этот образ, когда говорит, чтоб не метали жемчуг перед свиньями, и когда употребляет его в притче о блудном сыне. Вселение бесов в свиней говорит о том же самом.
Блаженный Августин, когда комментировал фразу Христа из Евангелия от Матфея о том, чтобы не метать жемчуг перед свиньями, говорил: «Они [собаки] бросаются на растерзание и все разрывают на части, ничего не оставляя нетронутым… Свиньи же, хотя и не нападают, как собаки, кусая, однако оскверняют, вытаптывая всё вокруг». Блаженный Августин делал вывод, что «вполне справедливо назвали псами тех, кто нападает на истину, а свиньями тех, кто пренебрегает ею».
Ещё один важный образ сегодняшней евангельской истории — это море, в которое устремилось стадо свиней. Море и падение с берега имеет глубокое символическое значение для израильского народа. Об этом мы тоже можем узнать из Ветхого Завета — от моря израильтяне редко видели что-то хорошее. Например, мы знаем, что сражался Давид с Голиафом. Голиаф был филистимлянином, представителем «народа моря». Это были европейцы, которые приплыли с желанием завоевать Святую Землю. Израильтяне сами не были мореплавателями, поэтому они очень настороженно относились к морю. И в израильской ветхозаветной литературе море, бездна — это всегда что-то плохое. Падение в бездну, в море — это куда-то вниз, в преисподнюю, то, что случилось с пророком Ионой: пророк прообразовал собою пребывание Христа во гробе и Его схождение во ад.
Получается, что падение свиней с берега означает падение в бездну, ту бездну, которая поджидает всякого, кто будет подобно свиньям попирать слова Евангелия, относиться к ним с небрежением. С небрежением к ним относится тот, кто слышит — но не исполняет, знает — но не делает, у кого есть перед глазами Евангелие — но нет никакого желания жить по Евангелию.
Я очень надеюсь, что у нас с вами будет и желание, и, самое главное, решимость к евангельской жизни, потому что иначе мы, как те свиньи, окажемся в бездне.