Фарисей на то и фарисей, что грехов своих совершенно не замечает. Как случайно не оказаться на его месте? И как увидеть фарисейство в тех, кто берётся учить нас духовной жизни? Как научить благочестию детей, не становясь при этом неискренним законником? Об этом мы поговорили с епископом Переславским и Угличским Феоктистом.
Как не стать фарисеем перед Богом и собой
— Владыка, можно ли сказать, что проблема фарисея была в том, что он не видел своих грехов? Наверное, у каждого из нас есть такая «слепая зона»?
— В целом мне ближе иное понимание этой Христовой притчи: проблема была в том, что фарисей приписывал себе праведность. При этом он сравнивал себя не с эталонами, данными Священным Писанием, а с другими людьми, что категорически неправильно.
Но я согласен с тем, что мы далеко не всегда в состоянии увидеть своё истинное нравственное положение, у нас присутствует определённая слепота.
Существует, как я думаю, три основных пути, которые способны помочь нам увидеть всё как есть: молитва, размышление над Священным Писанием и внимание к нашим близким, в частности, к тем замечаниям, которые мы от них получаем.
— А правильно ли ставить под сомнение всё, что ты думаешь о себе хорошего? Некоторые верующие считают, что, чем больше в себе грехов найдешь, тем лучше — мол, тогда буду как мытарь. Но так и в уныние можно впасть.
— А зачем вообще о себе думать? Если мы станем внимательно читать Новый Завет, то увидим, что, скажем, апостолы и вовсе ничего о себе не думали.
Писание призывает к тому, чтобы мы думали не о себе самих, а о наших ближних. Достаточно вспомнить призыв всё того же апостола Павла: «Никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1 Кор. 10, 24).
А если апостол Павел и писал нечто критичное о самом себе во Втором Послании к Коринфянам, то он делал это с практической целью: пробудить совесть своих адресатов.
Наш Спаситель и Бог не призывал Своих учеников к самобичеванию и бесконечному поиску своих грехов. Он призывал к покаянию, которое означает радикальное изменение своего отношения к жизни и к Богу, а также переосмысление своего места в мире, то есть уход от поставления себя в центр вселенной ради того, чтобы центром стал Бог и Его Слово. Такая парадигма действий поможет и в борьбе с унынием.
От фарисейства убережёт сторонний взгляд и опыт Церкви
— У людей, много читавших Библию и духовную литературу, порой возникает искушение отвергать советы священника, если он им кажется недостаточно умным или образованным, — «я сам всё знаю». Наверное, это тоже грань фарисейства. В чём её опасность?
— Увы, никто из нас не способен видеть себя самого со стороны, а потому наши мысли о самих себе чрезвычайно субъективны. Мы не в состоянии оценить «траекторию» своего движения на пути духовного возрастания, ведь на этом пути привычные для земного бытия KPI — ключевые показатели эффективности — не работают.
Нельзя сказать, что если я в этом году, скажем, причащался больше, чем в прошлом, то я стал лучше и ближе к Богу.
Оценку может дать лишь другой человек на основании откровенного разговора, и лучше всего, если у другого человека — священника — есть возможность наблюдать динамику развития.
Конечно, можно попытаться построить свою духовную жизнь по книжкам, но увлекаться этим не стоит. Церковный опыт духовной жизни складывается из совокупности опыта её чад, при этом Церковь не называет чей-то личный духовный опыт единственно возможным, а потому и не говорит, что мы должны воспроизводить чью-то жизнь.
Да, мы можем и должны исследовать опыт живших прежде нас святых и подвижников благочестия, но при этом стоит помнить, что вне общения с другими христианами, вне общины и, следовательно, без поддержки со стороны спасение невозможно. Неслучайно Христовы апостолы приняли Духа Святого не тогда, когда были порознь, а тогда, когда они находились вместе.
— К вопросу о соборном опыте. Многие жалуются, что за много лет постов так и не увидели в них духовной пользы, не стали от них лучше (даже наоборот), а поститься из послушания Церкви — это как-то формально, «по-фарисейски». Что вы об этом думаете?
— У меня здесь подход очень простой: я смотрю на Христа и вижу, что Он исполнял всё то, что было заповедано Законом Моисея. Он был обрезан на восьмой день, за него была принесена искупительная жертва, Он прошёл процедуру омовения от грехов в Иордане, Он делал многое другое, что должны были делать люди, согласно установлениям Ветхого Завета, но всё это Ему, как Воплощенному Богу и безгрешному человеку, было не нужно, Он просто исполнял закон.
Вот и я просто делаю то, что предписывает делать Церковь. Я принял для себя решение доверять её опыту, понимая, что мой опыт личный совершенно ничтожен, он убог и жалок, следовательно, если я стану ориентироваться лишь на него, то и финал мой будет убогим, жалким и печальным.
Что же касается ожиданий, что мы благодаря посту должны становиться лучше, то чем вызваны такие ожидания? И что является критерием того, что я стал «добрее и лучше»? Что вообще означает слово «лучше»?
По моему глубокому убеждению, никто не в состоянии по этому вопросу сделать компетентный вывод относительно себя самого, такой вывод может сделать только Бог, Который дал нам Церковь, соответственно, послушание Церкви — это единственно возможный путь для того, чтобы стать лучше не субъективно, а объективно.
На мой взгляд, наши посты и молитвы должны приводить к умягчению сердца, то есть к способности воспринимать боль другого человека и деятельно на неё откликаться. Если этого не происходит, то, значит, в аскетическую практику закралась какая-то ошибка.
Как не быть фарисеем по отношению к другим людям?
— Как нам не стать фарисеями по отношению к ближнему? Никого не осуждать? А если рядом совершается неправда, например, племянница хочет уйти жить со своим молодым человеком до брака — говорить ли, что это грех?
— Если человек сосредоточен на исполнении заповеди любви и на служении ближнему, то у него вряд ли останется время и силы для осуждения кого бы то ни было.
Осуждение — это процесс, который требует времени, сил и внимания. Если всё это направлено на дела любви, то для осуждения не останется никакого пространства.
Но не стоит путать осуждение и возвещение Божией правды. В приведённом вами примере Божия правда очевидна, и мы должны о ней говорить. Послушают нас или нет — это уже другой вопрос. Наше дело сказать, но, конечно, так, чтобы мы были поняты, чтобы наши слова не звучали как лозунги или проклятия.
— Сложнее всего находить слова для своих детей. Есть искушение, действительно, перейти на лозунги и упрощения вроде: «Молись, и всё будет хорошо!» Но ты же знаешь, что это не так. Опять какое-то фарисейство!
— Думаю, честность по отношению к самим себе и к детям — это лучшая воспитательная стратегия. «Молись, и всё будет хорошо!» — это, конечно же, ложь. Правда звучит иначе: «Молись, и ты сумеешь понять и принять волю Божию».
Собственно, единственная молитва, оставленная нам Господом Иисусом Христом, говорит именно об этом, в ней идёт речь о воле Божией, её слова — горячее желание, чтобы во всём осуществилась воля Божия — «да будет воля Твоя и на земле, как на небе» — следовательно, эта молитва направлена и на то, чтобы нам самим стать способными понять и воспринять волю Бога, а также найти в себе силы во всем ей следовать.
— В последние годы широко обсуждались несколько случаев, когда популярные проповедники слагали сан, уходили из Церкви. Люди, которых они вдохновляли личным примером, проповедями или книгами, разочаровывались, обесценивали то, чему у них научились. Как понять, искренен ли твой наставник, не заблуждается ли он?
— Я не думаю, что возможны какие-то формальные критерии. Причина проста: пасть может абсолютно любой человек, от этого никто не застрахован.
Все мы держимся на более-менее приличном нравственном уровне не потому, что мы такие прекрасные, духовные, высокоморальные, верующие и сильные, а потому, что нас поддерживает Бог.
В какой-то момент по каким-то причинам Он может лишить нас Своей поддержки, и тогда с нами может случиться всё что угодно.
Я предпочитаю не размышлять о причинах ухода того или иного человека из Церкви или же о причинах оставления священного сана. Когда я слышу о чём-то подобном, то я просто молюсь и об этом человеке, и о себе самом. Ну а то доброе и хорошее, что было сделано этими людьми ранее, — остаётся.
В качестве примера можно вспомнить преподобного Иакова Постника. Этот святой достиг высот святости, по его молитве Бог исцелял людей, а он сам своим примером обратил на путь покаяния пришедшую к нему блудницу, которая в конечном итоге тоже достигла святости. Но после всего этого Бог попустил ему страшное падение: он изнасиловал и убил девушку. Через покаяние он смог вернуться на прежнюю высоту праведности, но даже если бы этого не произошло, то неужели бы те люди, которым он помог до своего падения, вернулись бы в прежнее состояние? Конечно же, нет.
Я думаю, что доброе и назидательное, что было сказано человеком, не стоит нивелировать по причине его ухода из Церкви. К добрым и полезным словам стоит относиться так же, как мы относимся к материальным ценностям: если кто-то, будучи добрым христианином, помог построить мне дом, а потом ушёл из Церкви, то разве его уход обесценивает то, что он сделал ранее?