20 марта 2024 года, в среду 1-й седмицы Великого поста, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил Литургию Преждеосвященных Даров во Владимирском кафедральном соборе.
Его Преосвященству сослужили: почётный настоятель собора протоиерей Андрей Кульков, настоятель собора протоиерей Алексей Морозов, священник Алексей Талалаев, диакон Владимир Принёв, диакон Алексей Герасимов, диакон Сергий Танчинец.
По окончании богослужения владыка обратился к верующим:
— Дорогие друзья, поздравляю вас с совершением первой Литургии Преждеосвященных Даров в этом году!
Сегодня, как и в любой другой день Великого поста, за богослужением прозвучало очень много отрывков из Священного Писания Ветхого Завета, прозвучал и относительно краткий отрывок из книги Бытия, в котором говорилось о завершении творения Богом материального мира. Эти библейские слова широко известны, пожалуй, вряд ли удастся найти человека, не слышавшего о том, что по завершении творения Бог «почил от всех дел Своих» (см. Быт. 2, 3).
Долгое время у человечества в лице избранного Богом народа не было проблем с пониманием этих слов книги Бытия, к ним относились буквально: свидетельство Священного Писания понимали как отдых Бога в прямом смысле этого слова, соответственно, то же самое должен был делать и человек, ведь Бог освятил этот день. Автор книги Бытия — пророк Моисей — как мы знаем, написал не только эту книгу, ему принадлежат и те библейские книги, которые устанавливают закон для израильского народа, и немалая часть этого закона посвящена соблюдению покоя седьмого дня, то есть субботнего покоя.
Однако с пришествием в мир Господа нашего Иисуса Христа возникли некоторые сложности с пониманием библейских слов о покое Бога. Случилось это вот по какой причине: Спаситель в ответ на упрёк со стороны иудеев в том, что Он исцелил в субботу парализованного человека у Овчей купели Иерусалима, произнёс слова, которые стали своего рода проблемой для христианских толкователей Священного Писания. Слова Спасителя в русском переводе звучат так: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5, 17).
С одной стороны, у нас есть библейское свидетельство покоя Бога в седьмой день, под которым, как правило, понимается в целом вся та эпоха, которая наступила после завершения творения, а с другой стороны Воплощённый Бог Сам свидетельствует, что Бог продолжает делать, причём в оригинальном греческом тексте Евангелия от Иоанна в этом месте используется глагол, который невозможно понять как-то иначе, это греческое слово однозначно указывает на физическое действие. Вполне естественно, что очень многие христианские толкователи размышляли над тем, каким образом можно непротиворечиво соединить эти два свидетельства Священного Писания. Не менее естественно и то, что непротиворечивый ответ кроется в самом слове «почил», которое использует книга Бытия для обозначения отдыха Бога после завершения творения. Многие христианские толкователи обращали внимание именно на это слово, справедливо указывая, что Бог не мог устать в человеческом смысле этого слова, а потому под отдыхом Бога стоит понимать лишь само окончание творческого акта, и то, что в дальнейшем Бог не станет творить ничего принципиально нового, то есть ничего такого, чего не существовало бы ранее. Продолжая эту мысль, христианские экзегеты не могли обойти стороной языческие представления о мире, как о саморегулирующейся системе, у которой когда-то был Творец, но потом Он устранился.
Священное Писание, а также опыт нашей жизни, свидетельствуют, что Бог никуда не устранялся. Он промышляет о мире, Он сохраняет бытие тварей, Он даёт нам саму жизнь, и это не то, что происходит само по себе, за всем этим стоит действие Божие. Тот факт, что Бог прекратил то Своё творческое действие, которым вызван из небытия наш мир со всем его многообразием, указывает на принципиальную невозможность появления чего-то абсолютно нового, всё то, что приходит в нашу жизнь, и что мы иной раз склонны воспринимать как нечто небывалое, — по своей сути лишь развитие уже того, что было создано Богом в первые шесть дней творения. Это обстоятельство должно нас утешать и обнадёживать, ведь нам бывает свойственно бояться чего-то нового, того, о чём мы не можем и помыслить, но если следовать тексту Священного Писания, то нам станет очевидно: подобные опасения не имеют под собой никакой основы.