19 февраля 2022 года, в канун Недели о блудном сыне, епископ Переславский и Угличский Феоктист совершил всенощное бдение во Владимирском кафедральном соборе.
По окончании богослужения владыка обратился к молящимся:
— В нынешний воскресный день Церковь, помимо событий Воскресения Христова, предлагает нам попытаться осмыслить евангельскую притчу о блудном сыне. В этой притче переплетено очень много самых разных смыслов, несмотря на то что на первый взгляд она кажется довольно простой. Напомню, у некоего человека было два сына, младший из которых, взяв своё наследство, ушёл из родительского дома и довольно быстро по своему неразумию остался ни с чем, вслед за этим начались его унизительные скитания, в результате которых он принял решение вернуться в родной дом, но уже не в качестве сына, а в качестве наёмного рабочего. Финал прекрасен и в каком-то смысле предсказуем: отец принимает сына как сына, отец не вспоминает дурного, а просто радуется возвращению своего ребёнка. Радость отца вызывает острое недоумение со стороны старшего сына, отец же в ответ на это недоумение говорит, что всё ему принадлежащее — принадлежит и старшему сыну, но это не имеет никакого значения на фоне радости о вернувшемся ребёнке.
Здесь, повторю, сокрыта бездна смыслов, для постижения которых, пожалуй, может не хватить и всей жизни. Сегодня я хочу предложить вам подумать вот о чём: а было ли покаяние младшего сына истинным? Он понял свой грех перед отцом, осознал его, сердечно раскаялся или же его решение вернуться — лишь работа инстинкта самосохранения? Текст притчи подталкивает нас к некоторому скепсису, ведь мысль младшего сына о возвращении к отцу была продиктована не осознанием глубины своего падения, а банальным голодом. Более того, он тщательно спланировал свою речь, в этом он совсем не похож на мытаря из притчи о мытаре и фарисее, тот, как мы помним, не произносил пространных речей, он лишь ударял себя в грудь и повторял одну и ту же мольбу о помиловании. Здесь у человека есть план, который был обдуман и взвешен, была же и цель — перестать голодать. Вообще, текст притчи не располагает к тому, чтобы видеть в действиях младшего сына хоть какой-то намёк на искреннее раскаяние.
Но дальше происходит нечто странное: отец принимает его и прощает без всяких слов, он ни о чём не спрашивает, он не интересуется причиной возвращения, он не злорадствует и не проводит педагогических бесед, он просто принимает. Нет сомнений, что сам внешний вид вернувшегося сына ясно свидетельствовал, что этот человек пребывает в крайней нужде, что он пришёл в родной дом не от хорошей жизни и не по причине осознания своего крайне неприличного отношения к отцу. Он пришёл из-за голода. Но для отца это не имеет никакого значения. Для него важен сам факт — сын вернулся!
Вполне очевидно, что под отцом в этой притче следует понимать Самого Бога. Это Он принимает всякого, и не задаёт вопросов. Вопросы задают люди, в притче под образом старшего сына скрываются именно они — та публика, которая не понимает, как так можно, как можно всё промотать, дойти до дна, но не испытывая искреннего раскаяния прийти и быть принятым. По-человечески это невозможно, да, но Бог — Иной, у Него совсем другой взгляд на нас, а потому Он принимает всякого, кто изъявит хотя бы малейшее желание прийти к Нему. А ещё Бог хочет, чтобы Его умение принимать согрешивших, но не до конца осознавших своё плачевное состояние, было и нашим умением, чтобы мы — те, кто давно и старательно живёт в доме Отца — не впадали в ревность, а радовались всех, кто теми или иными путями, но вернулся Домой.